Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-2 [СИ]

— Жить захочешь, еще и не так побежишь.

— Он слишком тупой, чтобы понимать, что ему говорят — подмигнул котик из Аризоны — в учебном лагере он постоянно попадал в неприятности и инструкторы заставляли его бегать спиной вперед и всякая такая херь. И он постепенно привык, вот в чем дело, парень. А что насчет тебя? Ты совсем с дуба рухнул, если променял пляжи и девочек на такое дерьмо?

— Мой дед и отец были морскими пехотинцами. Дед получил Медаль Почета Конгресса за Вьетнам.

— О… это уже серьезный псих. Так ты тоже рассчитываешь ее получить? Тут скорее пулю в зад получишь, чем Медаль почета, да.

— Эй, Ник — внезапно сказал техасец — привяжи метлу, а? Заколебал трындеть.

— Ладно, ладно…

Они вбежали в проулок между зданиями, грязный и вонючий. Группа скопилась у выхода, им показали — прикрывать тыл и они развернулись.

— Дикси-Папа, это Тигровая Акула, прием.

— Тигровая Акула, продолжайте.

— Дикси-Папа, мы продвинулись вперед, собака взяла след. Вопрос — что впереди нас по данным разведки, вы вообще видите нас?

— Тигровая акула, в вашу сторону по улице движутся машины с боевиками. Залечь, залечь!

— Залечь всем!

Морские котики залегли. Мимо прошел пикап, а за ним — большой, трехосный самосвал с кузовом, полным боевиков. Они ничего не заметили…

— Дикси-Папа, это Тигровая Акула, спасибо за подсказку. Вопрос — что там с разведданными?

— Тигровая акула, пересечете улицу, дальше вперед, в проулок. Проулок выводит на задний двор офисного комплекса, судя по перехватам и данным с дрона, там находится исламский комитет. Если собака взяла след — вероятно, заложников потащили туда и вам надо поторопиться…

— Дикси-Папа, принял. Вопрос, что нам там ожидать?

— Тигровая акула, ничего хорошего. Около здания — четыре машины, до десяти боевиков, АК-47 и РПГ. На соседней улице — до двадцати боевиков, АК-47 и РПГ. Пройти тихо не получится и вертолет — мы вам выделить не сможем. У нас тут проблемы с этим…

— Черт… понял, вас, Дикси-Папа…

— Минуточку. Так… группа боевиков! Группа боевиков, пять единиц! Вошла в проулок, идет прямо на вас, на улицу! Четыре АК-47, один РПГ!

— Дикси-Папа, вас понял, связь прекращаю.

Четыре боевика вышли на загаженную, с перевернутыми машинами улицу, за ними — еще один, подтягивая штаны. Очевидно, отстал, чтобы посрать в переулке…

Снайперская винтовка и три "пистолета нападения Мк23" отработали одновременно — боевики рухнули, как сбитые в кегльбане кегли.

— Перебежками вперед, пошли!

Они уже почти пересекли улицу — когда дважды, раз за разом стукнула снайперская винтовка Драгунова.

— Черт, снайпер! Снайпер!

Сержант Гэтуик, оставив свою команду, побежал вперед по проулку.

Он долгое время служил в афганском приграничье, в горах — и поэтому отлично, с первого выстрела научился определять, где снайпер. По звуку, по вспышке выстрела, по отблеску оптики прицела. В своем первом бою — он убрал снайпера, расположившегося на склоне горы и готовившегося подстрелить кого-то из его товарищей. И не видел никаких причин, чтобы не сделать то же самое сейчас…

Прежде чем морские котики опомнились — сержант выскочил на улицу.

— Куда… придурок!

Он сделал скачок в сторону, сбивая прицел и при этом сознательно подставляя себя под удар. Еще один скачок. Снайпер не удержался, выстрелил — и он засек вспышку. Упал на колено и выпустил больше пятидесяти пуль по плите балкона, за которой спрятался снайпер. Ничего не было видно из-за пыли, выбитой пулями — но хотя бы одна должна была попасть в цель.

— Иди!

Котики, поняв, что улица перекрыта, бросились бежать, таща своего раненого. Впереди сразу же вспыхнула перестрелка…

Впереди — вывернул пикап, с вооруженными боевиками в кузове, они обратили внимание на котиков — но не обратили внимания на морского пехотинца с пулеметом на тротуаре. Град пуль, мгновенно изрешетивший машину — заставил их пожалеть о том, что они выбрали именно эту улицу для своих дел.

— Иди! — крикнули ему.

Тяжело топая, он пробежал тем же путем, каким прошли все остальные.

— Парень, ты псих конченый! — крикнул ему аризонец

— Нахрен, пошли!

— Световая!

На площадке полыхнуло, громыхнуло. Спецназовцы бросились вперед.

— Так… Двигай вперед. Я останусь здесь, прикрою на шесть. Давай!

Гэтуик проскочил вперед. Увидел раненого на площадке, подскочил, схватил его и затащил в переулок. Это оказался техасец.

— Как тебя зовут?

— Карл… твою мать…

— Сейчас…

— Я сам… Возьми… пулемет. Держи двор, сейчас с улицы… мать их… полезут. Остановить некому. Давай!

Сержант посмотрел на котика. Потом взял его пулемет, рюкзак с патронами, оставив ему взамен свой. Там было, судя по весу, еще патронов сто пятьдесят — двести. Тоже дело.

— Держи. Если полезут хаджи, пристрели их нахрен.

— Пошел!

Пулемет морского котика оказался непривычным для морского пехотинца по развесовке — короткий и с основным весом, сдвинутым назад, в сторону приклада. Темп стрельбы у него был меньше, держать его было удобнее благодаря рукоятке впереди.

Сержант едва успел занять позицию за машиной, как двое хаджей попытались заскочить с улицы. Они проявили неосторожность — и оба остались лежать на бетоне, с этой стороны забора, оплывая кровью.

С той стороны — бросили гранаты, две, одну за другой — но находящиеся на стоянке машины приняли осколки на себя. Потом влетел какой-то отморозок, скорее всего, решивший стать шахидом на пути Аллаха, он поливал из автомата длинными очередями и сержант пришиб его короткой очередью. Потом — он сменил позицию, перебежал за машину, которая была крупнее. Зв ней можно было стоять, пригнувшись.

— Аллах Акбар! — заорали с улицы и кинули еще гранату, но она не взорвалась.

Сержант молча ждал. Он принял решение, что в этот двор никто не войдет — и готов был отдать свою жизнь за это. В здании по правую руку от него — потрескивал бой, морские котики зачищали комнату за комнатой…

Хаджи опять попытались наступать — и отступили, оттаскивая своих людей. Сержант услышал резкие хлопки справа, повернулся — у одного из окон занимал позицию снайпер котиков. Он показал большой палец и снова приник к прицелу.

Непонятно, чем бы это все закончилось — хаджи, потерпев неудачу в лобовом штурме явно пошли бы в обход, не отступили бы — они вообще никогда не отступали. Но тут — на улице отбойным молотком загромыхала скорострельная автоматическая пушка и сержант понял, что пришли свои. Американская бронетехника…

Радости не было. Была лишь усталость и злость. На себя, на все это дерьмо, на свою страну, которая посылает их в бой, но запрещает воевать, изобретая какие-то гуманные методы ведения войны, в то время как противная сторона гуманизма отнюдь не придерживается. Они воевали уже почти тринадцать лет — и если бы кто знал, за что…

Бронетранспортер — судя по звуку — остановился у забора. Его было видно — точнее, было видно часть башни, и она не слишком-то походила на башню LAV-25 или нового AMT,[77] какие он видел пока только на картинках…

Несколько человек зашли во двор — незнакомая, серо-синяя пятнистая форма, темно-синие, почти черные береты. Американские карабины М4 с подствольными гранатометами в руках, какой-то необычного вида пулемет — хотя по очертаниям тот же MAG.

— Стойте, где стоите! Кто вы нахрен такие!?

— Легче, американец — крикнул в ответ офицер — десятый горнострелковый корпус, экспедиционные силы, армия Пакистана. Мы пришли, чтобы помочь вам, свяжитесь с вашим командованием…

Здание. Следы от пуль на стенах, запах пороха. Прямо посреди дорожки из серой микрофибры — труп. Боевик в черной одежде с автоматом Калашникова. Запрокинутая голова, оскаленные зубы, борода…

— Сюда…

Сержант замедлил шаг — по запаху, по тому, как вели себя морские котики — он уже представлял, что ждет его впереди…

Комната. Вероятно, какая-то кладовка, потому что без окон. Примитивный штатив, камера. Срезанная ковровая дорожка, наспех пришпиленная к стене, поверх этого — черный флаг с саблей и шахадой. Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк его.

— Они притащили обоих морпехов сюда уже мертвыми — сказал котик — парни выполнили долг до конца. Просто хотели снять групповое видео. Остальных — зарезали уже здесь, на камеру. Извини, парень — мы не успели…

В маленькой комнатенке — крови было столько, что хлюпало под ногами. Среди тех, кому перерезали горло как барану — был подросток, лет десяти…

Все ближе и ближе к окончательному решению вопроса. Выжженная земля.

Сержант молча повернулся и пошел по коридору на выход. Морские котики переглянулись — и пошли следом. Тут — уже нечего было делать, зло свершилось.